Мавзолей Узбек-хана и монета Этельреда II: главный археолог Татарстана об успехах сезона

Айрат Ситдиков: «Один из приоритетов в археологии Татарстана – средневековая археология. Это вопросы, связанные с эпохой Хазарского каганата, Волжской Булгарии, Золотой Орды»

Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»

«Один из приоритетов в археологии Татарстана – Средневековье, это эпоха Хазарского каганата, Волжской Булгарии, Золотой Орды»

На каких объектах, территориях республики работали археологи Татарстана в минувшем сезоне? Какие ставили задачи и что интересного нашли?

Раскопки, которые ведутся археологами Татарстана, – это планомерные многолетние работы, ориентированные на решение важных научных исследовательских проблем по изучению археологии и истории региона, в целом вопросов степной Евразии в широких хронологических рамках – от глубокой древности, с эпохи камня, и до Позднего Средневековья. Это все – круг интересов археологов. При этом надо отметить, что в этих задачах есть определенные приоритеты, которые обусловлены как территориально, так и кругом проблем.

Безусловно, один из приоритетов, так сложилось исторически в археологии Татарстана, – средневековая археология. Это вопросы, связанные с эпохой Хазарского каганата, Волжской Булгарии, Золотой Орды. В этой части у нас реализуются проект по изучению городской средневековой культуры, связанный с тюрко-татарскими государствами. Эти работы проходят на территории Татарстана, и, безусловно, здесь центральным памятником, над которым уже несколько десятилетий и несколько поколений археологов работают, являются Болгар и Биляр. Это не просто исследования с целью получения предметов, находок или объектов, это решение фундаментальных задач по пониманию структуры города, его места в мировой цивилизации.

На этих памятниках в этом году велись работы Академией наук РТ, КФУ, Елабужским отделением КФУ. Получены важные, ценные материалы, которые дают нам уточнения и новое понимание и в динамике города, и в связях его с другими регионами.

В этой же проблематике работой Института является Государственная программа «Сохранение национальной идентичности татарского народа», в этом направлении ведутся работы на целой серии крупных городских средневековых памятников. Например, в Касимове, куда мы скоро будем выезжать. У нас был ряд предварительных работ по Касимову, очень интересные результаты. В последние 7-8 лет здесь велись полномасштабные работы во взаимодействии с татарской диаспорой, местными учеными-археологами.

Другой большой вопрос – крупные столичные золотоордынские города – Укек в Саратовской области, Царевское городище в Волгоградской области, Селитренное городище, а также комплекс мавзолеев у села Лапас в Астраханской области – одного из крупных архитектурных явлений эпохи Узбек-хана в свое время. В средневековых картах он фиксировался как город мертвых – место захоронения правителей Золотой Орды, ближайшей элиты, связанной с правящими кругами, родственниками. И в этом году мы впервые начали изучать один из мавзолеев этого времени.

Кроме этого у нас по Нижней Волге продолжаются системные работы по эпохе Хазарского каганата. Это целый круг памятников, которые изучаются. Ведутся работы и на территории Саяно-Алтая по петроглифам (изображениям на камне – прим. Т-и), по работе с эпохой Тюркского каганата. Этот круг вопросов дает нам понимание о разных этапах развития степной Евразии в эпоху Средневековья.

Археологические исследования Болгарского городища

Фото: archtat.ru 

Такой большой круг работ! Как у Института археологии хватает на это все рук?

Конечно, штат Института не очень большой, но у нас очень тесное взаимодействие с коллегами из регионов. К нам присоединяются волонтеры в регионах – это дает возможность даже при ограниченности финансирования отдельных вопросов создавать исследовательские творческие группы, которые дают возможность реализовывать совместные проекты при широкой географии объектов. Это обеспечивает нас возможностью решать большие научные задачи, но при этом мы имеем возможность структурировать наши ограниченные ресурсы, возможности в приоритетных задачах.

Каждое из этих исследований заканчивается большой исследовательской работой, которую мы публикуем. В этом году мы надеемся, что издадим одну из монографий по исследованию Укека, готовится монография, я думаю, к 2024 году по Касимову, вышла уже серия работ по Селитренному городищу, в этом году будет завершена работа по Маджару на Кавказе. Целый цикл работ связан с Искером в Тобольске. В этом году у нас там раскопок нет, но были в предшествующие годы. В этом году они будут написаны, мы надеемся, что получим возможность для их издания. С коллегами мы выпускаем три большие книги, их сейчас завершают, посвящены они тюркским народам Западной Сибири, известным как сросткинская кульутра (археологическая культура IX—X веков на территории Северного Алтая и южных районов Западной Сибири – прим. Т-и). Это увязывается с Кимакским каганатом – историческим и политическим образованием того времени. При этом две большие работы по Искеру – столице Сибирского ханства. К сожалению, этот памятник на сегодняшний день погиб. Мы вместе с коллегами из Тобольска проводили охранные работы. Иртыш смыл остатки этого городища, небольшие участки которого мы доисследовали. Готовим монографию: общими усилиями с коллегами подняли все музейные коллекции предметов из Искера – завершаем каталог археологических предметов по Искеру. Это будет очень серьезная обобщающая работа.

Кроме этого у нас много задач, связанных с тем, что памятники в силу разных обстоятельств утрачиваются. Одно из серьезных воздействий оказывают водохранилища. В зоне разрушения Куйбышевского водохранилища ежегодно находятся около 200-300 памятников, некоторые из них наиболее сильно подвержены разрушению. Мы, конечно, пристально это не можем изучать, но по ряду объектов ежегодно стараемся в ходе обследований проводить археологические спасательные работы тех памятников, которые подвержены наиболее сильному разрушению – сохранить хотя бы часть информации. Это работа актуальна и в районе Свияжска, и на территории Камского водохранилища.

Из больших работ также можно выделить охранные мероприятия на местах строительства как в Казани, так и в Татарстане. Антропогенное воздействие, развитие экономики, безусловно, привязано к воздействию на памятники археологии. В этом случае тоже Институт археологии имени А.Х. Халикова включен в эти работы.

В июле 2022 г. был изучено Билярское городище, расположенное на территории Билярского государственного историко-археологического и природного музея-заповедника

Фото: archtat.ru 

«Монеты и бытовые предметы – показатель освоенности территорий в прошлые века и основание для их более детального исследования в последующем».

Обозначьте три-пять самых важных находок этого сезона с вашей точки зрения.

Когда мы говорим находки, важно помнить, что это не только предметы, это бывают и объекты, значимое обстоятельство, выявленное в ходе археологических исследований. В этом году это комплекс Лапас – мавзолеи эпохи Узбек-хана, очень масштабные по своему значению в истории и культуре, потому что это – место захоронения правителей Золотой Орды. В этом году, как я и говорил, мы начали раскопки одного из наиболее крупных объектов, которые там выявлены. Эти работы мы проводили первый год, опирались на предшествующий материал (до этого мы три года вели различные разведочные работы, используя неразрушающие методы, геофизику, аэрофотосъемку, наложение материалов). Получены предварительные результаты. Работы планируется проводить в течение 5-6 лет, это достаточно крупный объект: внешняя ограда одного мавзолейного комплекса, а их там более тридцати, – 60 на 80 метров. Это очень крупный комплекс, который был сооружен в период управления Узбек-хана.

Другой важный и значимый объект, который мы в этом году тоже начали, – Наровчатское городище в Пензенской области. Мы получили поддержку этой работы губернатора Пензенской области. Памятник интересный, очень важный. К сожалению, объект был подвержен значительным разрушениям, но сохранился культурный слой и имеются многочисленные факты, свидетельства локализации крупных архитектурных объектов, в частности, большой каменной мечети. Сохранились крупные детали от этого здания, многочисленные мавзолеи, общественные сооружения в виде каменных зданий, бань, которые находились на его территории. В один из моментов это был город, где находился правитель Золотой Орды Узбек-хан. Это была одна из его ставок и он, по имеющимся сведениям, там официально объявил о принятии ислама. Поэтому это один из знаковых крупных городов. А проживающее здесь татарское население исторически на этих территориях проживало с глубоких времен.

Из интересных материалов этого года – результаты работы по Болгару. У нас стояла одна из важных задач (мы этим занимаемся уже несколько лет, это сложная процедура), связанная с определением, уточнением размера города домонгольского времени: что представлял собой город в момент прихода туда Ибн Фадлана, к моменту правления Алмуша? Какую территорию распространения занимал, как она осваивалась?

В этом году была заложена серия раскопов, которая позволила выйти к пониманию и территории города, и его масштаба. Когда мы накладываем несколько лет исследований, получается, что город был больше, чем раньше полагали. Болгар считался небольшим – несколько десятков гектар, а получается, что около 50 гектар. Население для того времени было многочисленное – несколько сот, до тысячи человек, вероятнее всего.  Для того времени это крупное поселение с развитой экономикой: мы фиксируем следы не только ремесленного производства, крупный металлургический сектор с остатками производства металла из руды. Несколько десятков горнов были зафиксированы еще в предшествующие годы. Это был город с развитой торговлей, с собственной чеканкой монет на этой территории от имени болгарских правителей. То есть мы в результате этих работ выходим к реальным представлениям о том, что здесь происходило во время прихода сюда Ибн Фадлана, в период правления Алмуша. К сожалению, письменных источников о том времени крайне мало. А благодаря археологии мы имеем возможность получить новые знания об истории той эпохи. Здесь археология выступает полноценным источником также, как письменные документы, позволяющим нам реконструировать процессы, явления и динамику последующих изменений.

В прошлом сезоне исследования пойменных в свое время территорий около Свияжска позволили обнаружить там монету Этельреда II – платежное средство времен викингов. Были ли продолжены исследования территорий буферной зоны Свияжска в этом сезоне? Какие были сделаны находки?

Да, это западно-европейская монета. Такие монеты не единичны, в основном они германские. Из этой же серии чешская монета, которая была найдена в Кремле (и по которой установили 1000-летний возрст Казани – прим. Т-и). Такие монеты – один из показателей устойчивых торговых связей с Западной Европой, все подобные монеты относятся к концу Х – началу ХI века. Кроме этого у нас относящиеся к этому времени встречаются и другие предметы, некоторые из них непосредственно связаны с викингами – это детали одежды, например, фибулы, которые были частью одежды того времени. Монета, найденная у Свияжска, еще раз показывает достаточно хорошую освоенность речных пространств Поволжья, района Свияги, начиная с ранних периодов. При том, что у нас есть поселенческие материалы, относящиеся к периоду Х века. Работы по этой территории за последние годы нам принесли много новых материалов.

Сейчас в районе Свияжска, там, что называется буферной зоной ЮНЕСКО, около 20 археологических памятников, из них пять были обнаружены в ходе обследований, мониторинга этой территории – то есть впервые открыты. Кажется, что все уже обошли, все уже нашли, но, нет, даже на этой территории обнаружены новые памятники. Они разных эпох, начиная с глубокой древности до позднего Средневековья. Так что это очень важная находка, дающая повод для размышлений, понимание не только контактов, а вопроса расселения людей. Монеты и бытовые предметы – показатель освоенности территорий. И это также – основание для последующих исследований таких территорий. Но есть одно обстоятельство – эта зона подвержена воздействию Куйбышевского водохранилища. Эта монета была как раз найдена на одном из таких объектов, который был в процессе разрушения.

Археологические предметы были обнаружены сотрудниками Института археологии им. А.Х. Халикова в ходе исследований на территории Казанского Богородицкого монастыря. Фото: archtat.ru 

«У Казани очень драматичная история с письменными источниками – даже центральные архивы выгорали. И тогда археология дает возможность получить достоверную информацию»

Интересной оказалась работа археологов буквально в центре Казани – за Музеем Казанской иконы прошлым летом был обнаружен, можно сказать, целый квартал из деревянных погребов и хозяйственных ям, лодка-долбленка времен Золотой орды, монеты Ивана III. Это большая удача или обычное дело для центральных территорий городов с большой историей?

Этот район очень важный и ценный с точки зрения археологического культурного слоя. Взаимодействие с застройщиком, который перед началом строительства провел археологические работы, что он был обязан сделать, еще раз показала, насколько там очень интересный культурный слой. Там представлены все эпохи, начиная с позднего Средневековья (XVII – XVIII век), но и более ранние отложения – периода Золотой Орды и казанского ханства.

Эти находки и раскопки очень важны для понимания истории Казани, особенно тех ее периодов, которые плохо отразились в письменных источниках. А в Казани очень драматичная история с письменными источниками, не только периода Казанского ханства, но и более поздними. Судьба у ней такая, что даже центральные архивы в самой Казани выгорали, и, к сожалению, у нас отдельные периоды XVI, XVII, XVIII веков представлены очень фрагментарно. И вот археология дает возможность получить достоверную информацию. В этом конкретном случае, да, были найдены и квартальная застройка, и уличная планиграфия. Сейчас с коллегами обсуждаем попытки увязать это с отдельными элементами планиграфии, которые мы знаем по Писцовой книге 1565 – 1568 годов. Хорошо сохранившиеся слои Казанского ханства и золотоордынского времени раскрывают тот период истории города, которую мы знаем только из небольших фрагментов упоминаний в русском летописании. Это ценнейший материал по ранней истории города и, безусловно, подобные охранные работы, где есть культурный слой, дают нам возможность пополнить и раскрыть историю Казани. А это ценнейшее составляющее в том культурном  богатстве, которое привлекает к Казани и других – и туристов, и людей интересующихся, делает Казань богаче, и наследие предстает в виде «живого» факта из реального культурного слоя в музейном пространстве. Конечно, перспективы и задачи по сохранению культурного слоя Казани – одна из важнейших задач. Действующее законодательство, органы охраны памятников республики дают возможность выполнять имеющиеся требования.

Как обстоят дела с проведением подобных предстроительных работ в целом по Татарстану? Случаются ли нарушения со стороны собственника участка, сокрытие необходимости привлечения археологов до начала стройки?

Если говорить из понимания действующего законодательства, норм, республика придерживается максимально. Это касается и органов охраны памятников, и общественных структур, и позиции руководства Татарстана, которое в подходах и принятии решений учитывает эти вопросы. Археологические исследования ведутся на тех объектах, которые связаны с их охраной. Конечно, может быть, можно называть случаи, когда возникают [проблемы]. Но сама система, которая обеспечивает сохранение, функционирует и дает возможность реализации российского законодательства на территории Татарстана. Есть отдельные моменты, которые требуют обсуждения. Возможно, здесь не только проблема, связанная с задачами, которые стоят в Татарстане, есть вопросы к обсуждению совершенствования норм по сохранению культурного наследия в целом – на федеральном уровне. Руководство республики, археологи Татарстана вовлечены в этот процесс различных обсуждений, как в органах управления, так и в органах законодательства. В целом сегодня существует достаточно системное взаимопонимание, общая организация по выполнению норм по сохранению норм культурного слоя.

Где еще в самой Казани проводились в этом году археологические раскопки?

На ряде объектов, которые относятся к периоду в основном XVII – XVIII веков, в центральных районах Казани. Выявлены отдельные усадьбы, планировочные структуры, уличные проезды. Работы на некоторых объектах охранной территории Казани продолжаются. Они дают нам информацию об изменениях в материальной культуре города в эти периоды. В районах, где более ранние культурные напластования, как было в прошлом году на Федосеевской, таких работ не было. Район посада, крепости города Казани XVII – XVIII века, центральной части, Забулачья – здесь были основные работы. Полученная информация также станет важным источником в понимании структуры города, особенностей развития в тот или иной период.

«Работы по изучению Хазарского каганата мы ведем с 2008 года. У нас ежегодно исследуются от 2 до 3 памятников эпохи Хазарского каганата, которые находятся в регионе». Фото: archtat.ru 

«По М12 мы исследовали сельские поселения начала XVII века – информации о жизни таких поздних поселений у нас прежде не было»

Археологи Татарстана принимали участие в раскопках, сопутствующих строительству М12. Что дали науке эти работы?

По М12 мы осуществляли работы в прошлом году. Это комплекс поселения Средняя Куланга и Степаново. Это поздние сельские поселения, возникшие здесь в начале XVII века и просуществовавшие до первой половины ХХ века. У нас информации о жизни таких поздних поселений не было, они дали совершенно неожиданное понимание материальной культуры того времени и позволяют понять ценность таких объектов. Эти населенные пункты исчезали, но их территории содержат очень интересную и иногда нигде не отраженную информацию.

При этом надо отметить, что по М12 планируется продолжение работ в сторону Екатеринбурга. Здесь возможно еще проведение разведочных работ, эта часть пока не реализуется, идет подготовка и определение трассировки маршрутов. Это, наверное, будет следующим этапом. А уже реализованные исследования проводились при взаимодействии с ведущими археологическими центрами – Институтом археологии РАН. Это долгая история взаимных исследовательских проектов, в нее оказались вовлечены коллеги из регионов, где эти работы также проходили – на территории Чувашии, Владимирской области. Полученные результаты дают понимание, что подобные охранные работы и изучение памятников, попадающих в зону застройки, безусловно, должны быть исследованы и должны быть представлены в научных и экспозиционных материалах, чтобы это позволяло нам расширить историю региона и акцентировать на понимании их сохранения.

Ваши коллеги из Астраханской экспедиции уже несколько сезонов ведут работу на Семибугорьевском городище – предполагают, что где-то в этом районе мог находиться легендарный город Итиль, столица Хазарского каганата. Наверняка, эта загадка интересна и татарстанским археологам. К тому же Институт археологии имени А.Х. Халикова ранее уже проводил раскопки в Астраханской области. Расскажите о ваших предыдущих исследованиях в Астраханской области о возможном участии в раскопках на Семибугорьевском городище подробнее.

Работы по изучению Хазарского каганата мы ведем с 2008 года, это плановая часть нашей работы. У нас ежегодно исследуются от 2 до 3 памятников эпохи Хазарского каганата, которые находятся в регионе. Совместно с коллегами из Астрахани мы сейчас завершаем большую работу по подготовке публикации археологические памятники Хазарского каганата. Семибугорье – это один из ярких объектов из серии объектов этого времени, один из крупных по размерам. Но работы там ведутся не так давно, исследованы только отдельные участки. Мы с коллегами из Астрахани этот вопрос обсуждали: напрямую говорить, что это Итиль несколько преждевременно, мы исходим из того, что это поселение, связанное с эпохой Хазарского каганата и временем существования Итиля.

Безусловно, оно было вовлечено в это урбанистическое пространство, где существовали горда Хазарского каганата, потому что у нас есть материалы этого времени рядом с Астраханью – это комплекс Мошаик, есть чуть-чуть позднее – материалы с территории Самосдельского городища, есть ряд могильников – Посольский, Щучий. Материалы этого времени встречаются на территории такого поселения как Красный Яр с другой стороны дельты Волги. Так что эти работы, которые осуществляют коллеги из Астрахани, являются частью нашей общей работы, и мы, безусловно, ориентированы на углубление сотрудничества с ними, продолжение совместных исследовательских проектов по изучению этого периода истории – Хазарского каганата.

Особенность этих памятников в том, что они на длительное время оказались под водой, и мы это хорошо фиксируем. Они начали открываться совсем недавно, это и позволило их найти. В ряде случаев культурный слой просто размыт, фиксируются на поверхности только остатки керамики, которая связана с существовавшими на этом месте поселениями. Хотя рядом есть участки замечательно сохранившегося культурного слоя – до 2-2,5 метров – с жилой, хозяйственный, фортификационной застройкой. То есть это объект исследований, который, я думаю, и мы, и они будем продолжать в последующие годы.

«Биляр – один из крупнейших городов Волжской Булгарии, его изучение дает нам понять уровень развития городской культуры в целом». Фото: archtat.ru 

Биляр – один из немногих городов Татарстана с фактически непрерывной историей с момента своего возникновения.

Биляр – первая столица Волжской Булгарии. Но всегда было ощущение, то он находится в тени по сравнению с Болгаром. Ведется ли там работа Институтом?

По Биляру ведутся работы, практически без перерыва, с 1962 года. Начаты были Альфредом Хасановичем Халиковым, ведутся они и сейчас – специалистами КФУ, Академией наук РТ. Да, конечно, может быть, интенсивность не такая, как была в последние годы в Болгаре. И в Болгаре тоже не всегда была такая интенсивность раскопок, какая была в последние годы. Но и в Биляре, и в Болгаре работы ведутся. Проводимые исследования и учениками Альфреда Хасановича, Фаязом Шарифовичем Хузиным, Светланой Игоревной Валиуллиной и их учениками, Зуфаром Гумаровичем Шакировым, Альбертом Зуфаровичем Нигомаевым дают даже по итогам этого года понимания значимости их продолжения.

Биляр – один из крупнейших городов Волжской Булгарии, его изучение дает нам понять уровень развития городской культуры в целом. Город – это концентрированное выражение культуры, ее максимальная реализация, эти материалы приобретают характер эталонных, которые при изучении более отдаленных, не таких крупных, иногда сельских поселений становятся реперами в оценке времени, в определении функционального назначения, в понимании истоков ремесленной культуры, технологий. В этом отношении Биляр занимал, занимает и будет занимать центральное место в археологии Татарстана. Существование там и появление Билярского заповедника и внимание, которое ему уделяет руководство РТ (лагерь «Салят», организованный там), направлено на включение и более широкое представление Биляра широкой общественности. Это уникальный объект – он не просто уникальный как город, как историческое место, он представляет собой и сакральное место, притягательное для многих людей, которые приходят и к святому источнику, и к мечети, и к местам захоронений. Биляр – один из немногих городов Татарстана, который имеет фактически непрерывную историю с момента своего возникновения. То есть, возникнув где-то около 1100 лет тому назад, с разной интенсивностью становясь крупным, большим городом, превращаясь в небольшое поселение, он развивается на этой территории непрерывно. Что подчеркивает тот творческий, идейный замысел основателя этого города, сохраняя его на этом места. Наши работы там будут продолжаться и проводятся и сейчас.

«У нас международный грант совместно с киргизскими коллегами. Были определены приоритеты по изучению городов Чуйской долины – это города, возникшие в период Тюркского каганата»Фото: archtat.ru 

На пресс-конференции директора Института археологии РАН 12 августа вы анонсировали археологические раскопки на территории городища Телек – одного из крупных, но плохо исследованных к настоящему времени средневековых городов в Киргизии. Какую территорию предстоит исследовать? Когда начнутся работы?

У нас международный грант совместно с киргизскими коллегами. Грантодателем является международная организация – Международный институт центрально-азиатских исследований (МИЦАИ), расположенный в городе Самарканд и объединяющий более 10 стран Центральной Азии, куда входят и Китай, и Иран, и Турция, и все бывшие советские центрально-азиатские республики. При поддержке МИЦАИ были определены приоритеты по изучению городов Чуйской долины – это города, возникшие в период Тюркского каганата. На сегодня зафиксирована дата их основания – она относится к VII веку. Эти города существовали до монгольского завоевания, после они прекращают свое существование. Эта территория, этот регион находился в тесном взаимодействии, вовлеченный в историю крахонидов, Государства хорезмшахов. Эта территория, этот регион, несмотря на кажущуюся свою удаленность, тесно был вовлечен в экономические, торговые связи с Волжской Булгарией. Работая над этими памятниками, мы обращаемся к вопросам и культурного обмена, и особенностям развития материальной культуры региона, проблемам хронологии, потому что устойчивые связи влияли не только на предметы торговли, но и на формирование особенностей и градостроительства, и архитектуры. Эти вопросы тоже входят в предмет наших задач.

Грант получен на ближайшие два года. В последующем мы планируем подготовить с киргизскими коллегами исследовательскую работу по итогам изучения, с последующим выходом на другой этап изучения этого вопроса, связанный с возможностями совместного изучения городов региона и Среднего Поволжья в рамках сравнительного анализа и изучения истоков этих поселений, их развития, общих и отличительных моментов материальной культуры. Это представляется очень важным и перспективным не только в качестве международного сотрудничества со специалистами (там замечательные археологи, сохранившие традиции советской школы археологии), наше взаимодействие расширяет и их возможности, и наши, и общий вклад в научно-исследовательские задачи.

И нашим археологам предстоят еще работы в Монголии. Что будете исследовать там?

Работа в Монголии – совместный проект с Институтом археологии и Институтом истории Монголии (раньше это был один институт). Проект по изучению одного из крупных городов Уйгурского каганата – северная его столица, городище Бай-Балык. От столицы Уйгурского каганата он расположен севернее, где-то на расстоянии около 300 км. Работы здесь реализуются в рамках общего проекта, в нем участвуют специалисты-археологи монголы, российские археологи. Городище до наших работ не было исследовано, это первые работы и уже результаты дают нам очень важную информацию. Зафиксирован выразительный археологический культурный слой с остатками ремесленного производства, жилых построек на территории укреплений, которые сохранились там до сегодняшнего дня. Высота стен самой крепости из сырца достигает 5-6 метров. Это достаточно монументальное сооружение. Мы ведем изучение этого региона в целом. К сожалению, последние три года в связи с ковидом экспедиции были приостановлены, хотя планировалось, что мы к 2021 году будем уже завершать монографию. Но мы, безусловно, работу продолжим, тем более мы получили поддержку и понимание со стороны монгольских коллег. Они заинтересованы.

В начале ноября должна в Казани пройти конференция по сохранению археологического дерева совместно со Свияжским музеем-заповедником при поддержке Министерства культуры РТ. В ней примут участие также ряд коллег из Монголии, которые занимаются консервацией археологического дерева, происходящего из древних погребений различных эпох. У них очень хорошая школа реставрации на зарубежном опыте.

А на следующий год, я надеюсь, пандемия уже не станет препятствием, которое сдержало проведение наших совместных работ. И у монгольских коллег, хочу сказать, большая заинтересованность в работах на наших памятниках эпохи Золотой орды в совместных экспедициях. Вероятнее всего, это одна из форм сотрудничества, которую мы будем обсуждать.

Чешская монета, по которой был установлен 1000-летний возраст Казани. Фото: real-kremlin.ru

«Вопрос, связанный с датировкой, в археологии не носит политического или экономического характера, это исключительно вопрос понимания возникновения того или иного поселения»

Вы упомянули чешскую монету, по которой, в том числе, был установлен 1000-летний возраст Казани. Обращаются ли к вам за консультацией по датировке возраста города коллеги из других регионов?

Наших специалистов по этому направлению иногда привлекают в качестве консультантов. Было такое обсуждение в Самаре, достаточно длительное – около 2-3 лет. Пришли к пониманию развития Самары. Обращались к этому вопросу коллеги по Старой Ладоге. В этих работах активно участвовал Фаяз Шарифович Хузин. Хочу подчеркнуть, что вопрос, связанный с датировкой, в археологии не носит политического или экономического характера, это исключительно вопрос понимания возникновения того или иного поселения.

В целом мы, конечно, часто при изучении каких-либо памятников обращаемся к этому вопросу — датировке. Также мы обсуждали, например, вопрос возникновения Селитренного городища в Астрахани. Сейчас с коллегами обсуждаем время возникновения уникального памятника на Семибугорье – есть определенные и подходы, и понимание. Тысячелетие Казани в свое время приобрело и социальный, и политически-культурный характер, но с точки зрения археологии это вопрос научной оценки факта начала формирования этого памятника. В этих вопросах мы исходим из основополагающих задач научного понимания, потому что без решения ряда концептуальных и принципиальных вопросов, к числу которых относится и время возникновения того или иного поселения, трудно решать и другие задачи.

Несколько лет назад было заявлено об исследовании «археологической» ДНК жителей нашего региона (людей, проживавших на территории современного Татарстана). Удалось в этом вопросе продвинуться?

Работы идут уже несколько лет. Казань была одним из ведущих центров по изучению ДНК еще в 90-е годы. К сожалению, коллеги, которая этим занималась, не стало. И эта работа была связана в последующем со специалистами за рубежом – у нас вышло несколько подобных работ уже совместно с зарубежными исследователями (по палеопатогенам, связанными с чумой, по изучению одомашнивания ранней лошади в регионе, продолжаются подобные работы по изучению палеогенетики населения булгарского времени с территории болгарского городища). Сейчас, взаимодействуя с научными центрами, мы продолжаем эту работу, потому что палеогенетические исследования дают очень важную, ценную информацию. Сегодняшний уровень фактической информации, хотя это направление и развивается недавно, но очень стремительно, требует корректной оценки в формулировке общих позиций, осторожности, потому что последующие новые данные, факты могут повлиять на сделанные предположения. В этом направлении и исследовательские задачи, и научные контакты занимают важное место.

У нас обширнейший палеогенетический материал, один из крупнейших в России – несколько тысяч останков, которые в свое время в результате археологических работ были сохранены. К сожалению, не во всех регионах эта информация сохранилась. Часто археологически изученные погребения не доходили до хранилищ, и часть этой информации на сегодняшний день утрачена. Но благодаря нашим предшествующим поколениям, которые много десятилетий вели полевые работы и осознавали ценность любого археологического источника, мы на сегодняшний день обладаем возможностями по постановке и решению научных задач по палеогенетике в большом и хронологическом, и территориальном контексте. Динамика развития науки, связанная с изучением ДНК в целом и древней ДНК, в том числе, по мере накопления знаний позволит глубже вопросы, связанные с биологией человека. И, конечно, мы должны понимать, что биология и культура не всегда совпадают: человек может происходить из одного сообщества, но в культурном, ментальном отношении он будет себя воспринимать совершенно иначе. Это та часть информации, которую всегда нужно просматривать через общий контекст и через призму многих граней, которые несло то или иное сообщество, культура. Понимание этого вопроса сейчас проходит этап становления этой науки – вырабатываются подходы. А наша вовлеченность в этот процесс расширяет наши научные возможности.

«Болгарская полевая археологическая школа – это эксклюзивные программы по узким направлениям, по которым сложно в виде образовательных программ получить специализацию в вузах»

Международная полевая археологическая школа в Болгаре впервые в этом году проведет выездную сессию в Узбекистане. Расскажите об этом подробнее: кто станет ее участниками (слушателями), кто выступит спикером, какова тема выездной школы, сколько ожидается участников?

Болгарская археологическая школа была создана при поддержке Минтимера Шариповича Шаймиева в рамках реализации программы возрождения древнего Болгара и острова-града Свияжск в 2014 году. Изначально школа ставила своей целью вовлечение молодых ученых в исследовательские проекты с участием ведущих специалистов. При этом акцент был поставлен именно на вопросы, связанные с лучшими мировыми практиками в этой сфере. Другой важный момент – безусловно, еще большая популяризация в широком контексте Болгара, уже известного как крупный научный центр. Эти задачи уже дают достаточно серьезные плоды.

Через Болгарскую школу прошло около 800 обучающихся. В общей сложности разработано коло 30 образовательных программ, в которых участвуют несколько десятков преподавателей из разных стран. Среди учащихся за все время у нас побывали молодые ученые из более 40 стран. Существуют их специализированное информационное пространство, где взаимодействуют несколько тысяч человек – обмениваются информацией на платформе Болгарской школы. Это делает проходящую там работу не только событийной, разовой, но это и повседневное общение ученых при том, что молодые ученые получают возможность напрямую общаться с ведущими специалистами в этой области, как российскими, так и зарубежными. Это очень ценно и важно, и привлекает молодых специалистов.

Один из примеров: у нас по физической антропологии руководителем является Пежемский Денис Валерьевич, благодаря его работе уже несколько молодых специалистов выбрали себе научное направление именно физической антропологии. В вузах этому направлению не всегда бывает должное внимание, оно является частью общего курса, а здесь они получают в течение нескольких недель специализацию и в последующем выбирают это уже в качестве научной профессии, идут в аспирантуру, становятся антропологами – то есть идет формирование целого направления благодаря именно Болгару. Это для нас очень ценно и важно.

И вот такая вовлеченность в международный контекст вызывала интерес со стороны специалистов и из других регионов, мы получили поддержку в этом году в Узбекистане. Есть заинтересованность в проведении подобных школ и в Киргизии. Ее отличие от других археологических школ, которые проходят в виде просто полевой работы, – эксклюзивные программы по узким направлениям, по которым сложно в виде образовательных программ получить специализацию в вузах. В течение двух недель с утра до вечера идет специализированная подготовка ведущего специалиста и молодых ученых. Группы небольшие – получается эффект передачи знаний буквально от учителя к ученику, и в последующем между ними эти отношения сохраняются, сохраняется переписка. Здесь и КФУ, Академия наук РТ, Болгарский музей-заповедник при поддержке Министерства культуры РТ эту работу делает.

В этом году нас поддержали в Узбекистане в Самарканде, и мы совместно на базе двух вузов, музея Самарканда тоже проводим подобную школу. В ней примет участие значительная часть молодых специалистов Центральной Азии. Не всегда все могли добраться до Болгара, а здесь будет очень много ребят, которые именно из этого региона, что также увеличивает контакты с российской наукой, сближает ребят, расширяет их знакомство со сверстниками. Работа в Узбекистане – интересная возможность реализации не только самой Болгарской археологической школы, но и создания новых программ, о которых мы, может¸ еще и не знаем, но ребята и ученые, контактируя, генерируют и новые проекты. В Болгарской школе в Узбекистане часть лекций будут читать узбекские коллеги, ведущие археологи. Там хороший состав специалистов, сформированный в советское время и продолжающий свои традиции. Это будет уже девятая Болгарская археологическая школа, она представляет перспективной и дающей возможности расширения контактов археологов Татарстана, России и других стран.

«Археолог – достаточно сложная квалификация. Чтобы подготовить специалиста, который может вести полевую работу, нужно около 8 лет – почти как для подготовки хирурга» Фото: archtat.ru

«Люди, соприкасавшиеся с археологией, понимают ценность объектов и транслируют это понимание и знание другим, реализуясь уже в других профессиях»

Есть ли кадровый голод в археологии?

Археолог – достаточно сложная квалификация. Чтобы подготовить специалиста, который может вести полевую работу, нужно около 8 лет – почти как для подготовки хирурга. Есть своя специфика, специалист должен пройти ряд этапов – только по получению и рекомендаций, и образовательных дипломов, он может выступать как полноценный исследователь. Пройти все эти этапы и подойти к исполнению своей заветной мечты не все могут, не у всех получается. В отличие от профессии врача в археологии есть проблемы обеспеченности ресурсами и квалифицированными кадрами. В России вузы выполняют свою задачу. Два года назад создано отдельное направление по археологии – подготовка специалистов-археологов и в бакалавриате, и в магистратуре. Сейчас в ряде вузов идет набор, в т.ч. и КФУ, студенты ориентированы для поступления в аспирантуру. Не так много образовательных центров, где это можно делать, КФУ – один из них. Здесь специалисты и представленные программы дают возможность получить образование и продолжить работу в научных учреждениях, организациях, которые занимаются археологией.

У привлекательности археологии есть еще одна сторона – волонтерское движение. Часто в экспедиции приезжают просто люди интересующиеся, которыми движет любовь к истории и желание принять участие в научном исследовательском процессе. Они оказываются вовлечены в работу научной лаборатории со специалистами, что, безусловно, вызывает интерес. Само общение в экспедиции, темы, история места вызывают интерес – ребята приезжают из разных мест. Это тоже важный аспект: в обществе люди, соприкасавшиеся с археологией, понимают ценность самого объекта и, реализуясь в жизни потом в других профессиях, они транслируют это понимание и знание другим. Это становится частью общественного знания, общественного знания.

Существуют еще аспект археологических практик. Практически во всех вузах историки, археологи, студенты некоторых других специальностей проходят полевую археологическую практику. В этом году в КФУ более 100 человек приняли участие в археологических работах в качестве практикантов – вели работы на территории памятников РТ (Биляра, Болгара, Нижнего Поволжья). Это важный этап для гуманитарных специалистов (историков, археологов), которые привязаны к пониманию получения исторической информации.

««Археология Волго-Уралья» это большая работа, около сотни специалистов со всех регионов Урала и Поволжья приняли участие в ее написании»Фото: © «Татар-информ»

Завершающий вопрос, конечно, о ближайших работах и планах на следующий сезон. Что предстоит исследовать?

Важная составляющая работы Института за последние 6 лет – завершение семитомной книги «Археология Волго-Уралья». Это большая работа, около сотни специалистов со всех регионов Урала и Поволжья приняли участие в ее написании. Она охватывает период с древнейших времен до позднего Средневековья. На сегодняшний день это одна из крупных обобщающих работ в отечественной археологии постсоветского времени. И это современное видение истории региона именно на основе археологического материала.

Еще один аспект – охранные работы в зоне водохранилища. Это очень большая проблема, так как в силу естественных процессов по береговой линии разрушение памятников требует непрерывного изучения. У нас не всегда хватает сил для этих работ. Это один из процессов, в который мы непрерывно и постоянно вовлечены. В этом году у нас тоже еще будут работы по изучению уникального памятника эпохи палеолита – это были одни из первых людей, которые появились в нашем регионе. Недалеко от села Измери в Спасском районе будут проводиться работы по изучению береговой линии – этот памятник тоже разрушается.

Кроме этого мы делаем осмотры по линии берега – эта работа начинается ранней весной и заканчивается поздней осенью, когда вода спадает и многие объекты открываются.

Еще один вопрос следующего года – памятники Волжской Булгарии (Болгар, Биляр и ряд других памятников), работы по изучению раннеболгарского этапа освоения, еще эпоха Хазарского каганата. Эти вопросы требуют продолжения работ, несмотря на то, что уже много прежде были исследованы. Болгарская тема будет у нас в приоритете, в том числе вопрос эпохи переселения народов. Эпоха, относящаяся к гуннскому времени, ранних тюркских каганатов. Здесь исследовательские задачи будут привязаны к Средне Поволжью – здесь мы работаем с самарскими коллегами. Приоритеты – различные культуры, эпохи, связанные с предболгарским населением на этой территории, взаимодействием с местными группами населения.

Также важная задача – изучение эпохи раннего железа. Это эпоха Гомера, относящаяся к первому тысячелетию до нашей эры. Эта работа выстраивается в комплексе с соседними регионами – вовлечены Кировские археологи, Костромские археологи. В Волго-Вятском регионе это целый круг памятников.

Будем также продолжать работы на территории Киргизии и Монголии.

Кроме того, ежегодно у нас выходит около 5-6 монографий наших коллег. На следующий год мы планируем издать по сросткинской археологической культуре, Кимаксикий каганат. Это очень важный пласт археологической культуры.

Также со следующего года начинается подготовка учебника для вузов «Археология Урало-Поволжья». К 2025 году, мы надеемся, нам удастся издать этот учебник. Он будет в одном томе, и это именно изложение в качестве учебного материала.

И, конечно, насущная задача – сохранение и изучение предметов материальной культуры, междисциплинарное исследование технологий древних производств. У нас одна из больших программ, которая идет уже несколько лет, посвящена металлургии, как цветной, так и черной. Это очень важная для нас задача, так как и мы живем в эпоху металла, в эпоху железа. Железо определило и трансформацию, и изменения человека и общества в целом. Появление металла в быту человека, истоки его обработки – эти вопросы занимают важное место в понимании уровня развития сообщества, в котором жили люди в нашем регионе. За предшествующие годы уже получены результаты, мы ориентированы продолжать это направление в последующем.

Будет также продолжать исследовать вопросы, связанные с палеоэкологией, стратегией освоения среды человеком – его хозяйство, рацион питания, ассоциированный как с животноводством, так и с сельским хозяйством, различными промыслами, земледелием. В этом направлении идет выработка общих подходов с Институтом проблем экологии АН РТ, есть хорошее взаимодействие с коллегами из МГУ, с Институтом почвоведения РАН в Пущино.

Все вышеперечисленное – это только наиболее значимые и принципиальные с точки зрения Института археологии задачи. Крупные научные задачи будем решать во взаимодействии с коллегами из других регионов. Только вместе мы можем сделать больше.